Ольга Максимова:
Добрый вечер, друзья, наконец-то все в сборе, эти сумасшедшие московские предновогодние пробки не дали нам вовремя начать эфир, но мы наконец-то собрались. С Вами Ольга Максимова, это Шоумастгоуон. У нас сегодня в гостях российский писатель-фантаст, Вадим Панов.
Вадим Панов:
Добрый вечер.
Ольга Максимова:
Привет. Ну, чего, ты тоже попал в эту пробочную мясорубку?
Вадим Панов:
Я не то, чтобы попал, я в неё угодил. Нет, конечно, Новый год, такой праздник приближающийся очень магический такой, очень добрый праздник. Но пробки, этот предновогодний шоппинг, можно как-то без него?
Ольга Максимова:
Что-то ты знаешь, не похоже на магический праздник, ни погода не создаёт впечатления. Я сегодня прочитала у Иры Богушевской, которая тоже у меня была недавно в эфире, о том, как она шла вот под этим тяжёлым небом, когда в 4 часа дня уже сумерки, и никакого праздничного настроения. Но она спаслась 4 кг мандарин. Вот поэтому всем мандарин, друзья, давайте, вперёд. У тебя очень много дел до конца нового года, ой, до конца этого года.
Вадим Панов:
Почему?
Ольга Максимова:
Я посмотрела, у тебя презентация предстоит, встреча с читателями.
Вадим Панов:
Да, встреча с читателями 26-го числа в Московском доме книги Молодая гвардия, буду представлять свой новый роман «Отражение».
Ольга Максимова:
Позволь тебя поздравить с выходом твоей очередной книги. И хотела тебя спросить о том, как вообще писатели отмечают выход своей новой книги. Есть ли какие-то традиции ритуалы или всё по старинке?
Вадим Панов:
С радостью отмечают. Честно, несмотря на то, что это уже, мягко говоря, далеко не первая моя книга.
Ольга Максимова:
Ох, далеко, как, какая по счёту?
Вадим Панов:
33-я, по-моему.
Ольга Максимова:
33-я, 34-я, это не считая рассказов.
Вадим Панов:
Да. Быстро работаю. Хотя, с другой стороны, уже довольно давно. Так вот, несмотря на то, что книга не первая, тем не менее, каждая новая книга, каждое новое издание, безусловно, это приток сил, приток хорошего настроения, это, можно сказать, как первый раз всё равно.
Ольга Максимова:
Если сравнить выход новой книги с рождением, то ты такой, мать-героиня, отец-героин.
Вадим Панов:
Всё-таки отец-героин. Героинь.
Ольга Максимова:
Героинь. Да, слушай, хотелось бы тебя спросить о том, как вообще реагируют твои писатели по цеху, по фантастическому, прежде всего, на выход нового произведения. Вы общаетесь между собой, есть ли у тебя друзья в этой области, или каждый сам по себе волк-одиночка.
Вадим Панов:
Так исторически сложилось ещё с давних времён, у нас.
Ольга Максимова:
Что мы ненавидим друг друга.
Вадим Панов:
Наоборот, нет, на самом деле, писатели достаточно добрые. Вот писатели жанровые, я просто знаю Дашу Донцову, я знаю Татьяну Устинову, они прекрасно общаются со мной, между собой, то есть это замечательные люди.
Ольга Максимова:
Значит из тебя сенсации сегодня, которые я запланировала, будет вытянуть трудно.
Вадим Панов:
Не то, что трудно, их просто нет. Я тихий, скромный, спокойный, писательство, это же эта работа одиночки, это сидишь в погребе, на улицу тебе выпускают редко.
Ольга Максимова:
При лучине.
Вадим Панов:
Да, да. Интернет включают утром, чтобы отметился, там ещё живой? Да. Ну, хорошо, сбрасывают сверху в колодец немножко воды, краюху хлеба и вперёд.
Ольга Максимова:
Да, мне кажется, ты сейчас кокетничаешь. Я видела тебя, не раз ты был замечен в интернет баталиях на какие-нибудь остросоциальные темы. И человек ты в этом плане непримиримый, спуску никому не даёшь, на переговоры не идёшь.
Вадим Панов:
Грешен, да. Постепенно становлюсь все более категоричным, но это, видимо, возрастное.
Ольга Максимова:
Мы даже успели с тобой скрестить, как это называется, мечи с двумя ручками.
Вадим Панов:
Батл это называется.
Ольга Максимова:
У тебя в самом начале твоего первого романа «Тайный город» как раз.
Вадим Панов:
Двуручные мечи.
Ольга Максимова:
Двуручные мечи, да. В высотках на проспекте Вернадского.
Вадим Панов:
Да, тут недалеко.
Ольга Максимова:
Мы с тобой успели скрестить двуручные мечи в интернет баталии, посвящённой курению.
Вадим Панов:
Так я же там промолчал же фактически. Это была такая тишина, я же ничего не сказал, я же знал, что я сюда приеду, поэтому я спокойненько, тихо-мирно ушёл. Но курение, да, это не очень хорошая привычка, прямо скажем, совсем плохая. И к вопросу, я не курю.
Ольга Максимова:
Ничего себе. И тем более странно, что ты так отреагировал.
Вадим Панов:
Нет, более того, я бросил довольно давно уже, то есть я курил достаточно активно, но бросил. Почему я защищаю, потому что каждый человек, каждый из нас все-таки вправе сам решать, насколько хочет он это, что-то делать или не хочет. То есть если его действия, его поступки, его в привычке находятся в рамках закона и, оставаясь в рамках, не сильно мешают окружающим, то я считаю, что этот человек не достоин того, чтобы на него так агрессивно. Нет, это я просто, как это бывает иногда в сети.
Ольга Максимова:
А как же писательская гипербола. Применение специальных приёмов для усиления у читателей впечатления от этих буковок, сложенных в слова и предложения.
Вадим Панов:
Но это же другое, там же, в сети я отдыхаю, а не работаю. Это же так, периодически появляюсь.
Ольга Максимова:
Давай с тобой вернёмся к твоему колодцу, где ты с лучиной пишешь свои произведения.
Вадим Панов:
Да, в рубище.
Ольга Максимова:
Да, хотелось бы подробнее у тебя узнать, как происходит вообще вот этот писательский сам процесс. Есть ли у тебя, возможно, своя Анна Григорьевна Сниткина, как у Достоевского, стенографистка или, может быть, жена пишет за тебя, ты надиктовываешь, как Льву Николаевичу Толстому, и она за это просит, чтобы ты помог ей размотать шерсть тоже, как великий писатель. Как это всё выглядит? На чём ты пишешь, ты обмакиваешь гусиное перо в чернильницу.
Вадим Панов:
Иногда для вдохновения, безусловно. Гусиное перо, это же, как классика. Разумеется, на компьютере, разумеется, на ноутбуке, поскольку удобно переносить с собой. Но иногда, да, пером и ручкой, это когда есть возможность носить с собой записную книжку. Я очень люблю записные книжки, у меня достаточно большая коллекция была, ну, они же расходуются и, в принципе, остаются ещё какие-то запасы. Очень люблю именно в записной книжке работать, с записной книжкой.
Ольга Максимова:
То есть про перо, эта шутка не прокатила.
Вадим Панов:
Это не шутка, это вполне себе, то есть иногда правки уже в распечатке, в рукописи, правки вношу авторучкой и только потом переношу в компьютер. Но, разумеется, основная работа, это, конечно, компьютер сейчас. От этого уже никуда не денешься, это удобнее и пера, удобнее и пишущей машинки. Хотя, звук, конечно, пишущей машинки ни с чем не сравнится. Диктовать я пробовал в своё время, но, конечно, не жене, не секретарю, а просто диктовать на диктофон, благо, я думаю, Достоевский тоже бы диктовал на диктофон, если что. Но у меня как-то не так работается, то есть я, во-первых, видимо, это уже такое личное, я не могу как-то диктовать, диктовать, то есть мне нужно всё-таки думать и уже потом печатать. Плюс к этому с расшифровкой получается, то есть пока ты сидишь, слушаешь, как там, потом печатаешь, потом начинаешь ещё что-то добавлять, добавлять, раз, увлёкся. Потом хлоп, подожди, а следующее предложение там о чем, слушаешь, так это же было совсем иначе всё. Вот, то есть когда текст перед глазами на экране, на мониторе, когда его видно, я специально ставлю чуть-чуть помельче шрифт, чтобы на мониторе появлялся, как минимум, одна страница целиком. То есть я его вижу, я визуально даже не всегда вчитываясь в слова, то есть когда я проверяю, освежаю в памяти, что было только что, даже не обязательно я вчитываюсь, я просто по тому, по расположению абзацев, предложений и фраз я понимаю, о чем там речь.
Ольга Максимова:
Ты знаешь, я вообще обратила внимание, что, готовясь к эфиру с тобой, ты тот самый гость, к которому у меня больше всего вопросов. И, наверное, потому что мне это очень близко, если ты читал мой анонс про тебя, я безумно уважаю писательский труд, и для меня это нечто восхитительное, я просто преклоняюсь перед...
Вадим Панов:
Я все твои анонсы читаю.
Ольга Максимова:
Спасибо тебе большое...
Вадим Панов:
Подписывайтесь на Шоумастгоуон.
Ольга Максимова:
И, ты знаешь, вот какой момент меня очень заинтересовал. Когда я пытаюсь написать какой-то текст, я пишу публицистические такие больше тексты, я понимаю, что для того, чтобы какой-то небольшой кусок, который занимает пол странички, для того, чтобы его причесать, уходит очень много времени. И когда ты его перечитываешь вновь, ты понимаешь, что вот тут ещё что-то лишнее, тут ещё клочок нужно вырвать, тут слово переделывать, а тут как нехорошо. И испытываешь даже чувство некого стыда, что ты не так филигранно обращаешься с русским языком, как наши предки.
Вадим Панов:
Наоборот, ведь в конечном итоге получается хорошо. То есть когда процесс, как Микеланджело говорил: я беру мраморную глыбу и отсекаю все лишнее. То есть вот эта работа с текстом, это отсечение всего лишнего. Да, читаешь, перечитываешь, опаньки, а это откуда взялось, это междометие случайно или два раза «свой», то есть вот эти местоимения-паразиты, от которых нужно избавляться. Однажды я прочитал, вот честно говорю, не мой был текст, абзац 12 строк, я даже запомнил, 18 слов «было».
Ольга Максимова:
Да ты что!
Вадим Панов:
Вот, причём писал не молодой талантливый автор, не только начавший, а вполне себе человек с образованием, даже я имею в виду с профильным образованием. Ну, бывает, глухота. А зато потом, когда ты всё отредактируешь, когда ты перечитываешь и понимаешь, что здесь уже без помарок, как красив текст. Как красиво слово.
Ольга Максимова:
Я сколько не перечитываю, всё равно нахожу какую-нибудь какулю, которую нужно исправить.
Вадим Панов:
Это уже придирки. В какой-то момент начинаются притирки.
Ольга Максимова:
Перфекционизм?
Вадим Панов:
Нет, не всегда, у меня не очень много правил, которые мне вдолбили и с которым я иду по жизни, но это правило не только профессиональное, это, в принципе, правило в жизни. Умей останавливаться, это одно из главных правил. Умей останавливаться. Очень много людей не умеют и от этого страдают.
Ольга Максимова:
У нас уже, я смотрю, время с тобой так летит, а у меня же к тебе очень много вопросов. Давай с тобой начнём прямо с твоего детства. А каким ты был в детстве? Я знаю, что ты из семьи военного, и у тебя было, я так понимаю, гарнизонное детства с переездом, миграциями, постоянно новым школами. Каким ты был мальчиком, что ты читал, какие книжки, какие твои самые любимые в детстве были книжки, в подростковом возрасте? Читал ли ты книги про Томека?
Вадим Панов:
Нет.
Ольга Максимова:
«Приключения Томека в Австралии».
Вадим Панов:
Нет, я проскочил, там получилось, я довольно рано начал читать, меня мама научила в 5 лет.
Ольга Максимова:
Какая первая книжка помнишь? У меня «Лев и собачка».
Вадим Панов:
«Чиполлино». Это было отчётливо, я запомнил, потому что примерно 5 или 5,5 лет, я пошёл к другу через весь, практически, посёлок, где мы тогда жили. Был лютый дождь, ливень, я, тем не менее, он мне обещал «Чиполлино», я надел плащ с капюшоном, почапал туда, пришёл, он мне выдал, причём завернули её во что-то, я ее положил под куртку, естественно, принёс домой. Там куртка, сапоги, всё мокрое, штаны, естественно, переоделся, сел за стол, раскрываю, там Чиполлино. И я её за один присест прочитал тогда.
Ольга Максимова:
Это же такое наслаждение, читать книги.
Вадим Панов:
Да, это была первая книга, достаточно большая книга, которую я прочитал сам, то есть мне её не читали. И после этого мне уже не читали книг.
Ольга Максимова:
Я помню, как мы шли из книжного магазина, я жила в 6-м Рощинском переулке, в районе Даниловского рынка, и там был книжный магазин. Когда мне покупали книжку, я клянусь, я шла вот так, её держала перед собой, потому что мне казалось, что мне все должны завидовать. И в этой связи вопрос к тебе. Как ты относишься к нынешнему поколению, которые кибер дети, которые дети, не читающие, которые дети, которые привыкли 8 секунд тратить на пролистывание информации.
Вадим Панов:
Заголовков.
Ольга Максимова:
Да.
Вадим Панов:
Это же очевидно, можно сколь угодно долго говорить о том, о роли книги, о том, для чего она нужна, о том, какие книги вообще бывают. То есть если люди, которые читают исключительно классику или которые не приемлют, например, жанровую литературу, то есть отказывают себе в литературе развлекательной, только какие-нибудь философские или какую-нибудь сложную современную прозу. Чтение, как не крути, сам процесс чтения, это лучшая гимнастика для ума.
Ольга Максимова:
Это точно.
Вадим Панов:
Ничего лучше просто не придумали, потому что придумать невозможно. Когда у тебя, извините, мельтешит на экране игра, допустим, какой бы она не была, это всё равно на скорость, это всё равно мозг не сильно напрягается. Плюс он не сильно напрягается, потому что, даже если у тебя там стимулятор какого-нибудь, той же машины, ты всё равно понимаешь, что ты не за рулём. Если ты сейчас допустишь какую-то ошибку, то тебе ничего не будет, ты просто перезагрузишься и поедешь дальше. Мозг это понимает лучше нас, и он достаточно ленивый парень, на самом деле. Если его не напрягать, если его не заставлять работать, он очень быстро расслабляется, гораздо быстрее, чем все остальные части. Чтение, когда мозгу приходится угадывать, что там за вот эти чёрные закорючки, что она, каждая закорючка сама по себе значит, что она означает, когда складывается в слово, что означает абзац, о чём. При этом нужно помнить всё, что было до этого прочитано, а если книга большая, соответственно, не на один день. То есть ты открываешь снова книгу на следующий вечер, и мозг тут же начинает вспоминать, так, что там было, раскладывает все это по полочкам. Для него это блестящая гимнастика, и поэтому люди, у которых дома есть библиотека, всегда будут командовать теми, у кого планшет последней модели.
Ольга Максимова:
Я надеюсь, что сейчас одному подростку эта информация войдет в уши, как надо. Но, во всяком случае, если говорить об этом подростке, я сейчас говорю про своего сына, то писатель Вадим Панов его победил. Потому что он к этому цифровому юному поколению нашёл подход, новый жанровый ключик. Я сейчас говорю о книге про Ириску, которую ты подарил в прошлом году на Новый год нам. И я тебе должна сказать, что он эту книгу тут же прочитал. Я хочу сейчас просто слушателям нашим и зрителям рассказать о том, что это очень интересная форма. То есть выглядит это так, ты можешь участвовать в развитии сюжета. То есть ты выбираешь, произошло сейчас вот так или произошло сейчас по-другому, жмешь на вариант. И затем, когда ты выбираешь этот самый вариант, события начинают уже развиваться по-другому. И вот таким образом мой сын, он прочитал эту книгу про Ириску и водный камень, если я не ошибаюсь. Он сказал, что это потрясающая совершенно книжка, и что он почувствовал себя, как будто он находится сейчас наедине со своим другом, с близким другом, который с ним пообщался. Я тебе сейчас серьезно говорю. Он тебе может потом пересказать абсолютно то же самое. То есть у него было ощущение, что он нашел себе друга.
Вадим Панов:
Здорово.
Ольга Максимова:
Прокомментируй, расскажи, откуда это вообще это взялось. Я что-то неправильно если рассказала, то поправь меня.
Вадим Панов:
Всё отлично, единственное исключение, это даже не книжка, в принципе.
Ольга Максимова:
Как это называется?
Вадим Панов:
Это интерактивная электронная книга, в которой, да, можно развивать за персонажа, то есть переживать его приключения и при этом помогать ему развивать сюжет. То есть это совершенно чуть-чуть новая игра, можно сказать так, это на стыке игры и книги. То есть сам решаешь, какой будет твоя книга, то есть элемент такой интерактива присутствует.
Ольга Максимова:
Ты можешь нам показать свою новую книгу, поставь так, чтобы все наши зрители увидели.
Вадим Панов:
Вот так?
Ольга Максимова:
Да. Наверное, придётся её приподнять. Расскажи нам хоть немножечко про неё, что это такое, что это, это новая серия, там рассказы?
Вадим Панов:
Не знаю, будет ли серия, это магический реализм. Это, да, новая книга, она никак не связана ни с одной предыдущей. Это истории о нашем, о том необычном, о том мистическом, о том таинственном, что, в принципе, нас окружает. Книга, мне очень было интересно над ней работать, потому что это роман, законченный роман, но он состоит из шести самостоятельных новелл. Герои перекликаются, герои переходят, новеллы неким образом связаны друг с другом, но при этом каждая новелла самостоятельная, то есть её можно оттуда вытащить.
Ольга Максимова:
И прочитать отдельно.
Вадим Панов:
Прочитать отдельно, как самостоятельный рассказ, она будет закончена, там всё будет, это будет настоящий рассказ. Но, будучи объединёнными под одной обложкой, они формируют уже пространство романа. То есть завязка, основная часть и развязка. Это была очень интересно работа.
Ольга Максимова:
И там завязано всё на отечественной рок музыке, которую, я знаю, ты очень любишь. И любишь её достаточно давно, ещё где-то, наверное, есть восьмидесятых годов, ещё когда ты даже не закончил даже, по-моему, обучение, даже не поступила в ВУЗ.
Вадим Панов:
Да, это же школа, когда переписывали друг другу «Герой асфальта», «Ария», «Мастер», «Кино». То есть это русский рок, который тогда как вышел из подполья, вышел отовсюду, появился сразу на больших площадках, на тех же стадионах и зазвучал так, что до дрожи, конечно, пробирал. Потому что по сравнению с тем, что было до этого, это был не просто глоток свежего воздуха, это был просто свободный мир. И с тех пор любовь без срока давности, любовь постоянная. И здесь каждый рассказ, он называется, как одна из песен одной из наших вот этих рок групп.
Ольга Максимова:
«Кукрыниксы» я знаю, там есть.
Вадим Панов:
«Кукрыниксы», «Пилот», «ДДТ», «Пикник» и «Король и Шут». Каждый рассказ, он соответствует настроению этой группы. Точнее, настроению этой песни. То есть я взял одну из песен и попытался в этом рассказе передать то настроение, которое я чувствую, слушая эту музыку. Вот поэтому и получилось, что изначально это было шесть отдельных рассказов, то есть они получились, как отдельные рассказы, у нас постепенно, как и в рок-музыке, то есть когда собираются сборные концерты по какому-нибудь поводу. То же самое и здесь получилось.
Ольга Максимова:
Литературный фестиваль получился у тебя небольшой.
Вадим Панов:
Да, роковой литературный фестиваль, кстати, хорошо, да.
Ольга Максимова:
Я прямо посмотрела на твоё лицо, когда ты сейчас говорил о рок-музыке, такое впечатление, что ты говорил прямо о своей любимой бабушке или о каком-то очень близком человеке, ты так просветился, это было очень трогательно наблюдать.
Вадим Панов:
Да?
Ольга Максимова:
Давай с тобой вернёмся, засмущался Вадим. Давай с тобой вернёмся к твоему детству, про книги мы поговорили, точнее, уже к твоему отрочеству. Ты радиоэлектроника летательных аппаратов заканчивал МАИ.
Вадим Панов:
Да.
Ольга Максимова:
Ты туда сам решил поступать или тебе сказал отец?
Вадим Панов:
Нет, у меня, к счастью, родители весьма корректно относились к моему выбору жизненного пути, то есть они единственное говорили: ну, ты уж нас не подведи. Я выбирал сам, то есть я в своё время, точнее, тогда, соответственно, я учился на подготовительном в МИФИ. И мне было достаточно интересно, то есть вполне возможно, сейчас я бы здесь не находился, а работал бы в каком-нибудь закрытом городе, ковал бы ядерный щит безопасности нашей великой Родины. Но случайно мой товарищ предложил: поехали, посмотрим в авиационный. Кто-то ему туда предложил поехать, просто посмотреть. Я, поскольку время было, я уже 2 экзамена сдал, мне оставалось только один экзамен, а мы сдавали в МИФИ раньше.
Ольга Максимова:
В общем, история, как девочки поступают обычно в актрисы. Как Вадим Панов поступил в МАИ.
Вадим Панов:
Да я приехал, а тут, наверное, мало, кто знает, что такое МИФИ. МИФИ, это очень серьёзный, очень серьезный институт, который занимается очень серьёзными вопросами. То есть там готовят специалистов экстра-класса, причём в областях, которые весьма, в том числе, и секретны. Поэтому там многое пространство внутри просто отсечено от общей жизни, то есть там закрытые двери, люди, которые, я не знаю, как сейчас, но тогда было именно так. То есть там идёшь, идёшь по коридору, раз, там сидеть в человек.
Ольга Максимова:
Прикованный наручниками к батарее.
Вадим Панов:
Нет, это ты будешь прикован, если попробуешь пробежать мимо него. Он говорит: вам сюда нельзя. Он смотрит на пропуск, каждый пропуск отмечает, были отметки, куда можно ходить, куда нельзя. Точнее, куда нельзя нет, только куда можно. Если этой отметки нет, он тебя не пропустит. И вот я приезжаю в МАИ, лето, половина в отпусках, кто-то, приёмная комиссия работает, двери настежь в главный корпус.
Ольга Максимова:
Как-то всё демократичнее.
Вадим Панов:
Да, входи, кто хочет, смотри, куда хочешь, хочешь зайти в аудиторию, заходи, хочешь с людьми пообщаться, общайся. Абсолютно вот это ощущение, вот мы уже сегодня упоминали, свободу, вот это такое, наверное, всё-таки студенческое. И меня что-то, буквально, как-то на душу легло, я походил, походил, посмотрел. А, наверное, я сюда заберу документы, отдам их сюда. Другое дело, что, конечно, это только с виду, потому что МАИ по той специальности, которую я выбрал, это радиоэлектроника, это мне было интересно, там пришлось очень серьёзно тянуть, но это уже было более интересно для. меня, вот этот вот радио, связь, то есть то, что мне ближе.
Ольга Максимова:
Но ты там уже начал заниматься художественной самодеятельностью, пошёл в театральный кружок, и даже написал пьесу. Как же так получилось, что ты не стал драматургом.
Вадим Панов:
Опа! А можно было?
Ольга Максимова:
Но если ты начал писать пьесы, почему бы ты.
Вадим Панов:
Видимо, потому, что я написал пьесу для театра для нашего, то есть у меня уже был блат, я уже работал в студенческом театре, играл.
Ольга Максимова:
Но ты, это первый твой опыт был писательский?
Вадим Панов:
Да, безусловно, первый опыт.
Ольга Максимова:
А ты сам себе удивился, не сказал: Опа, ничего себе, я вообще театральную постановку.
Вадим Панов:
Да я себе не удивляюсь, я говорю, что, когда я забрал после двух экзаменов документы, пошёл просто в другой ВУЗ, с нуля туда поступать посреди лета, там можно было только один вариант уже без ошибок, я себе перестал удивляться. Поэтому написал, мне было интересно, мне и сейчас интересно писать книги. Тогда я написал, я видел каждого персонажа, я писал многие роли под конкретного человека, под своих друзей. И поставили, профессиональные режиссёры поставили её у нас, получилось очень хорошо. А дальше я уже, практически, закончил институт, время было девяностые, нужно было работать. И как-то я от студенческой самодеятельности потихоньку отошёл. Периодически возвращался, но уже, разумеется, не так, как это было в студенческие годы. А, соответственно, всё равно осталась вот эта потребность что-то придумывать, сочинять, у меня копились записные книжки, к вопросу, тогда, правда, по-другому нельзя было. А у меня, то есть я подмечал, когда сочинял для нашего театра «Зеркало», театр четвёртого факультета МАИ, я подмечал, у меня были куча записей, какие-то образы, какие-то шутки, какие-то элементы, постепенно они накапливались, накапливались, я все думал, пойду к ребятам, покажу, а всё как-то не получалось, не получалось. И постепенно я понял, что получаются уже законченные образы, законченные персонажи для книги. То есть тогда мне впервые голову пришла мысль, что можно написать книгу.
Ольга Максимова:
Получается, что после того, как ты окончил авиационный институт до момента, когда вышла твоя самая первая книга, это.
Вадим Панов:
2001 год.
Ольга Максимова:
2001 год был, это первая книга из «Тайного города».
Вадим Панов:
Да, «Войны начинают неудачники».
Ольга Максимова:
«Войны начинают неудачники», и вот эти, там, по-моему, порядка шести лет было. Ты как раз занимался писательством или ты работал?
Вадим Панов:
Нет, работал.
Ольга Максимова:
Как долго ты писал свою первую книгу?
Вадим Панов:
Всего, наверное, получается года 4. Но это если брать со сбором материала. Потому что я говорю, что это накапливалось. Потому что «Тайный город», он большой.
Ольга Максимова:
Более, чем большой, это самая большая твоя серия.
Вадим Панов:
Нет, я даже сейчас не о том, что там больше всего книг, что о нем много написано, я имею в виду, что сам по себе этот большой мир, сложный, с большим количеством и персонажей, и каких-то сил влияния, и каких-то внешних, и главных персонажей, и второстепенных. То есть это довольно большой мир. Он накапливался где-то, наверное, года 2 он только копился, сам мир. Когда я понял, что мои записи можно использовать, как основу для создания вот этого мира. Он формировался, постепенно появлялись какие-то эпизоды, а затем год я писал саму историю. Получилось так себе. Я взял.
Ольга Максимова:
И сжег в камине, как Николай Васильевич.
Вадим Панов:
Нет, я понимал, что у меня будет, что это, скорее всего, не напечатают, хотя даже не было мысли, что меня напечатают. Потому что я прекрасно понимал, что у меня нет опыта, у меня нет понимания, у меня нет, фактически, опыта, да.
Ольга Максимова:
Ну, опыта, но когда-то же его нужно копить.
Вадим Панов:
Я пошёл по издательствам с рукописью, оставлял рукопись, потом приходил, именно услышать, то есть я понимал, что я услышу «нет», мне хотелось знать, почему нет. С молодыми авторами, сразу говорю, ни тогда, ни сейчас особо много не работают, именно издательства. То есть агенты, может быть, кто-то может помогать, но в самом издательстве, в издательствах во всех, это нужно постараться, чтобы с тобой поговорили. Но поскольку я человек достаточно упорный, то в какой-то момент я понял, что у меня уже осталось последнее издательство, если я здесь не услышу, почему нет, то, боюсь, что уже мне никто об этом не скажет и никто мои ошибки не поправит. Я пошёл, я предпринял все шаги, чтобы найти человека, который прочитал мою рукопись. Это было изумительно, удивительно, я этого человека нашёл. Он, с трудом вспомнив, о чем там шла речь, что-то сказал, но при этом главное, что он сказал, я, говорит не поверил. Это было второе такое правило, мы сегодня уже говорили о правилах, второе правило жизни. Я понял, что это не только в театре работает. Что в книгах всё то же самое. Либо тебе верят, либо нет. И следующий год я переделывал книгу, чтобы поверили. А через год её взяли.
Ничего себе. Я про хочу донести до наших слушателей и зрителей, что это очень сложная работа, когда ты создаёшь целый мир персонажей, если говорить о сценарном мастерстве, для того, чтобы соединить хотя бы две какие-то люди в сюжете, это очень тяжёлый, непростой труд. Вадим, всё-таки вопрос, сейчас я тебя допытаю. Вот смотри, я сегодня, ты написал много книг, 33, но я сегодня пыталась сосчитать, сколько написала Дарья Донцова. Это не поддалось, у меня сломался калькулятор. Там только персонажей очень много, и каждому посвящено книг по 35. Ну нереально, просто физически нереально написать такое количество книг. Вот даже если ты не будешь ни спать, ни есть, она всё-таки начала это делать не так давно. Я понимаю, что это твой друг, но я хочу, чтобы ты рассказал про литературных негров и, вообще, подарил нам какую-нибудь сенсацию сейчас.
Вадим Панов:
Жареного захотелось?
Ольга Максимова:
Да!
Вадим Панов:
Под вечер-то.
Ольга Максимова:
Да!
Вадим Панов:
Ну, шести ещё нет, можно и жареного.
Ольга Максимова:
Давай.
Вадим Панов:
А их нет.
Ольга Максимова:
Ну как нет.
Вадим Панов:
Это распространённое мнение, когда считается, что есть вот эти, как я про себя говорил, сидит в подвале, прикованный к пишущей машинке, и только и делает, что бедолага работает, работает, работает, а кто-то потом пользуется. Нет такого, потому что нет никакого смысла для конкретного человека. То есть в девяностых, вполне возможно, я просто слышал, поскольку я тогда не был в этом мире, я только слышал, что были фабрики. Но это, они были выстроены по-другому. Там сам автор, то есть человек, который имя на обложке, сам себе был фейком. То есть создавался некий, условно.
Ольга Максимова:
Шекспир?
Вадим Панов:
Шекспир, это, видимо, английский фейк. Такой уже, исторический, со сложившейся репутацией. Нет. То есть, грубо говоря, то, что мы называем продюсерский заход. То есть некие продюсеры придумывали, как Вы сейчас сказали, виртуального автора какого-то с громким псевдонимом и начинали, именно набирали людей, которые под этого авторы работали. Создавали ему библиотечные полки. Сейчас это бессмысленно, потому что Вы будете смеяться, но поскольку мы находимся в интернете, в сети, нас смотрят по сети, нас слушают по сети, и не скроешься. Сейчас уже создать фейкового персонажа очень трудно, такую, публичную персону. То есть невозможно. Поэтому это всё, мне кажется, ушло уже.
Ольга Максимова:
Но сейчас говорят, есть некоторые блогеры, за которых пишет несколько человек, пару дедушек и 3 бабушки.
Вадим Панов:
Это другое, это, мне кажется, уже просто бизнес. А потом, легко заметить, когда пишет сам человек, а когда нет.
Ольга Максимова:
Ну да, это видно и по стилю, и по знакам препинания, как он ставит. Я это очень чётко тоже вижу.
Вадим Панов:
Это очень хорошо вычисляется. Поэтому и такие, с другой стороны, если кто-то для кого-то что-то пишет, видимо, кому-то это надо.
Ольга Максимова:
Твои дочки, расскажи про них, сколько им лет, они читающие у тебя?
Вадим Панов:
Читающие.
Ольга Максимова:
Ира и Полина.
Вадим Панов:
Полина старшая, будет 17 лет.
Ольга Максимова:
17?
Вадим Панов:
Да. Ире 12 исполнилось недавно. Читают, соответственно, то, что в этом возрасте читаем. Ну, хорошо, что читают, мне нравится.
Ольга Максимова:
Ты с женой познакомился ещё в МАИ, и Ваш брак длится до сих пор, и ты всегда, ещё, по-моему, во время прошлой нашей... Я имею в виду.
Вадим Панов:
Нашей встречи, нормально, наша встреча.
Ольга Максимова:
Прости, во время нашей прошлой эфирной встречи, ты сказал, что она твой самый строгий критик. И вот я хотела у тебя спросить про то, как она тебя отпускает каждый год на Comic Con, где ходят эти полуодетые девки, косплейщицы, которые вешаются на тебя гроздьями.
Вадим Панов:
Оля, же известный анекдот, когда задают примерно такой же вопрос: зачем ты его отпускаешь на Comic Con, где прекрасные девушки из косплея, прекрасные, строгие, и он там. Ответ простой: вот у меня есть собака, дог, он тоже бегает за каждой машиной, которая проезжает мимо нашего дома, а когда догоняет, не знает, что с ней делать.
Ольга Максимова:
Всё понятно. У нас, кстати, в эфире наши слушательницы, Марина и Оля.
Вадим Панов:
Очень приятно.
Ольга Максимова:
Ladies and red у нас сегодня.
Вадим Панов:
Гости в студии: Мы не сговаривались.
Ольга Максимова:
Девочки, Вы, может быть, хотите Вадиму тоже задать какой-то вопрос, если есть, то пожалуйста.
Гости в студии: Можно вопрос? Вот все книги, у меня дочь художница, и оформление книг очень интересует. Вы приветствуете иллюстрации в своих книгах, как Вы относитесь к обложкам, которые выходят, иногда они просто бывают, особенно раньше, они были такие трэшевые.
Вадим Панов:
У меня?
Гости в студии: Да, вот эти, боевая фантастика, все чуды, люды, они всегда так очень изображены. Это вопрос от дочери.
Вадим Панов:
Понятно. Здесь тонкий вопрос. Сначала про обложки. Обложки разные, обложки, естественно, я их все просматриваю, естественно, моё слово тоже учитывается, и часто меня слушают. То есть если уж там совсем какие-то некорректные. Но, с другой стороны, я не могу сказать, что прямо трэш, потому что трэш был в самом начале, давно, давно. Там, извините, в самом начале я вообще их никак не касался. А то, что мы потом, то, что сейчас уже на обложках, это уже, мне кажется, хорошо. Потому что я недавно как раз я делал и выложил потом на своём канале такую подборку из, как раз, обложек, я специально взял обложки книг и там нарезал из них кусочки, фрагменты и такой какой-то калейдоскоп фотографий. И мы с художником, мне, практически, все мои книги оформляет один и тот же художник, Игорь Варавин, прекрасный мастер, я видел, мы с ним посмотрели на это, такая пауза, он говорит: да, долгий путь мы прошли. Я говорю: так что ты хочешь.
Гости в студии: Столько лет, конечно.
Вадим Панов:
Да, но он имел в виду именно по отображению, то есть по качеству, в том числе. И с иллюстрациями сложнее. Вот мы выпустили в прошлом году первую книгу детскую «Ириска и звезда забвения», именно книгу. То есть то, что ты говорила, это интерактивная электронная книга, а есть ещё первая часть, это «Звезда забвения», это сама книга. Мы сделали ее с иллюстрациями, прекраснейшее издание. Но если иллюстрации, это, соответственно, другая бумага, другой формат и другая цена. И рынок сейчас, я уже говорю именно не о читателях, потому что они здесь меня извинят, потому что сейчас уже это именно финансовый вопрос, к сожалению, то здесь мы уже не можем говорить. Потому что были прекраснейшие иллюстрации Романа Папсуева, замечательный художник, мы с ним вместе оформили вот эту историю волшебную, но это оказалось неподъёмно именно для рынка. То есть книгу все хвалили, но все говорили, что дорого.
Ольга Максимова:
Но книжка без картинок в детстве мной категорически прямо, я обижалась, когда книжка была без картинок.
Вадим Панов:
Знаете, это наше восприятие, и мне тоже очень нравятся оформленные, иллюстрированные книги. А с другой стороны, читающие ребята, им хочется представлять. Им хочется представлять то, что происходит, они по-своему видят героев, они по-своему видят происходящие события, иногда это даже, наоборот, мешает.
Ольга Максимова:
Отлично, давай поговорим про твоих героев. У тебя очень много всяких магических действий, персонажей, всякой прочей нечисти и т.д. Ты вообще как относишься к магии, веришь ли ты в неё? И сразу маленькое отступление. У меня был знакомый, который этими делами очень увлекался, у него там даже что-то такое получалось, эзотерикой. Он сказал, что в романах некоторых писателей-фантастов можно найти какие-то, действительно, очень реальные, имеющие отношение к этому вещи. Кто-то сейчас, наверное, покрутит пальцем у виска, но хотелось бы узнать комментарии от писателя Вадима Панова.
Вадим Панов:
Понятно. Отстающий студент медицинского института пытался выписать рецепт, в итоге вызвал дьявола на латыни. Кто-то делает это намеренно, у кого-то получается случайно. Но тут есть ещё один тонкий момент, очень важный. Потому что то, что мы сейчас наблюдаем вокруг, вот эту всю вакханалию на предмет «принесите деньги и мы за это приворожим, обеспечим, устроим, вылечим». Это самое, кстати, на мой взгляд, отвратительное, когда играют вот на этих чувствах, вылечим. Потому что иногда бывают ситуации, когда уже больше нет... В основном это, конечно же, аферисты. То есть, как то же самое, закон Старджона: 90 % всего вокруг абсолютная ерунда. То же самое, 90 % того, что мы слышим о магии и колдовстве - абсолютнейшая ерунда.
Ольга Максимова:
Ну хорошо 90 % , а 10, ты мне скажи.
Вадим Панов:
Они не светятся.
Ольга Максимова:
Ты мне скажи, ты веришь? Веришь в нечто такое?
Вадим Панов:
Мне зуб заговорили в детстве. Зуб заговорили, он потом не болел, так, сам по себе сгнил, вообще не болел.
Ольга Максимова:
Ну, давай тогда ещё несколько вопросов. Что это у тебя за синий клубочек такой висит?
Вадим Панов:
Не знаю, это продавалось вместе с пиджаком.
Ольга Максимова:
Так, ну тогда ещё вот скажи, есть ли какие-то законы, по которым создают литературное произведение. Чтобы сразу взять читателя за жабры с первых же страниц. Потому что, ты знаешь, иногда бывают такие истории, говорят: подожди, потерпи, в книгу нужно вчитаться, ещё немножко и ты сможешь. Я таким образом с 3-х заходов не смогла вчитаться в «Маятник Фуко» Умберто Эко. Ты вздохнул почему сейчас?
Вадим Панов:
Я слышал то же самое, то есть там надо вчитаться. Это мне ещё говорили, когда я «Имя розы». Вчитывайся, говорили мне, вчитывайся, это же, вчитывайся. Нет, на самом деле, когда вчитаешься, уже в какой-то момент становится всё равно. А если серьёзно, то разные авторы есть, это, безусловно. И у каждого свои, свой стиль, свой непередаваемый стиль, поэтому, кстати, невозможно научить писать. Несмотря на то, что книгу «Как написать бестселлер», мне кажется, написали все ведущие авторы, включая Стивена Кинга. Но алгоритма не существует. Нет его. То есть это, как, помните, у Остапа Бендера, когда он читал лекцию по шахматам: вот этот, может быть, хорошо играет, а вот этот хуже. Непонятно, никто не скажет, научить нельзя.
Ольга Максимова:
Это магия, это 10 %. У нас подходит время уже к концу, и тут мы не можем не отметить, что это финальный, заключительный эфир Шоумастгоуон в 2017-м году.
Вадим Панов:
Успел вскочить.
Ольга Максимова:
И ты наш Дед Мороз, ты наш Дед Мороз 2017.
Вадим Панов:
Я знал, что это произойдет.
Я хочу, чтобы ты поздравил слушателей и зрителей с Новым годом, может быть, подвёл какие-то итоги, что это за год был для тебя, вот прямо коротко, на минуту.
Вадим Панов:
А, вот так, а я подарки принёс.
Ольга Максимова:
Да ты что, давай скорее, что же ты сидишь, дари подарки.
Вадим Панов:
Знаете, каждый год, мне так кажется, я не буду обо всех, но каждый год, когда приближается вот магический финал декабря, и всем кажется, скорее, скорее, вот этот год заканчивается, всё плохое, всё плохое оставляем.
Ольга Максимова:
А в следующем заживём.
Вадим Панов:
А в следующем заживём. В следующем, скорее всего, будет так же . Будут белые полоски, чёрные полоски, будет сложно, будет весело, будет радость, будет, о чем попечалиться. Пускай, естественно, белых полосок будет намного больше.
Ольга Максимова:
Но Вы мужайтесь.
Вадим Панов:
Нет, я не такой, я потом таким, может быть, стану. Я к тому, что это наша жизнь, другой не будет. У нас не будет другого 1 января 2018г., у нас не будет других дней, у нас не будет, вот завтрашний день случится, 22 декабря, потом будет 23-е, 22-е уже не вернётся. И надо ценить каждый день, каждый день, который мы живём, надо ценить тех людей, с которыми мы живём, сделать для них добро и для тех, кто вокруг.
Ольга Максимова:
А сегодня 21. 12, это отражение.
Вадим Панов:
Да, отражение.
Ольга Максимова:
Как и роман, новая книга Вадима Панова, которую Вы можете подарить своим близким на Новый год.
Вадим Панов:
Книга - лучший подарок.
Ольга Максимова:
Спасибо, Вадим, большое, что пришёл.
Вадим Панов:
Спасибо.
Ольга Максимова:
Спасибо за то, что были с нами, Шоумастгоуон, 2017 год на этом заканчивается для нас. Ольга Максимова, я думаю, что ещё услышимся.